Пограничный легион [сборник] - Зейн Грей

Едва ли он разволновался бы больше, наткнись на такой самородок он сам.

В комнату ввалился Джесс Смит с целой толпой бандитов. Вдруг Джоун отчего-то стало не по себе. Обежав взглядом вошедших, она увидела, что в хижину входит Гулден. На этот раз великан не казался ни медлительным, ни бесстрастным. В огромных глазницах сверкали обычно сонные глаза. Джоун снова с холодком в груди ощутила его невозможную, звериную мощь. Вместе с Гулденом вошли и его дружки. Среди знакомых Джоун лиц были Бликки, Ловкач Оливер и Чик Уилльямз. Все вместе они походили на стаю волков, изготовившихся к прыжку на добычу. И все же лица бандитов, кроме Гулдена, сияли торжеством.

— А где Джим? — спросил Келлз.

— Идет сюда, — ответил Пирс. — Вроде как сквозь строй проходит — все работу побросали, сбежались поглазеть. Ну, что ты скажешь, Келлз, новость-то как ветром разнесло по округе. Каждому паршивому рудокопу позарез нужно самому глянуть на этот кусок.

— Может, думаешь, я не захочу? — вырвалось у Келлза. — Тридцать фунтов! Я как-то слыхал, нашли один в шестьдесят фунтов, только сам не видел. А не увидишь — не поверишь.

— Джим уже поднимается по дороге, — доложил кто-то из стоявших у двери. — Народ не отстает, да, думаю, он от них скоро отделается.

— А что Клив станет делать с этим самородком? — раздался вдруг громкий, властный, но бесстрастный голос Гулдена, и все тотчас смолкли… В глазах появилась напряженность. По лицу Келлза промелькнуло удивление, потом досада.

— Чего тут спрашивать, ни меня, ни тебя это не касается, — ответил он. — Клив его откопал, Кливу он и принадлежит.

— Ну, нет. Откопал или украл — это одно и то же, — возразил Гулден.

Келлз всплеснул руками, словно показывая, что спорить с этим человеком бесполезно и невозможно.

Толпа у двери заволновалась, послышалось шарканье ног, хриплые приветственные возгласы, и из свалки вынырнул Клив.

Он весь светился, глаза сияли словно два бриллианта. Джоун задрожала от восхищенья. Джим был прекрасен, но казался малость не в себе. В одной руке он держал револьвер, в другой — что-то завернутое в шарф. Это что-то он бросил на стол прямо перед Келлзом. Раздался тяжелый, глухой стук. Концы шарфа разлетелись в стороны, и взорам присутствующих открылся великолепный золотой самородок: кое-где его покрывали черные пятна, кое-где ржавые, но все равно он сиял прекрасным тусклым желтым светом золота.

— Ну, хозяин, что ты на него поставишь? — с радостным смехом, как мальчишка, закричал Клив.

Келлз протянул руки к самородку, словно не веря своим глазам, а когда коснулся, принялся его ощупывать, взвешивать на руках, царапать ногтем.

— Господи! — воскликнул он самозабвенно и замолчал.

Потом возбуждение улеглось, уступив место искренней радости.

— Ну, Джим, ты в рубашке родился. Ты говорил, тебе не повезло в любви. Да за эту вот штуку теперь можешь купить любую бабу.

— Могу? А ты найди мне ее! — задорно ответил Клив.

Келлз рассмеялся.

— Я не знаю ни одной, которая стоила бы вот этого.

— Что же с ним делать? — спросил Клив.

—, Ну и глупец же ты, брат! Как это, что делать? Тебе что, тоже в голову ударило? А что ты делал с остальным песком? Ведь тебе все время везло.

— Как что? Тратил… проигрывал… давал в долг… кое-что скопил.

— Ну и с этим делай то же самое. Ты отличный парень, Джим.

— Да ведь тут целая куча денег! Что-то вроде шести или семи тысяч долларов!

— Вряд ли тебе нужно советовать, как их потратить… даже будь у тебя целый миллион… Расскажи лучше, как ты его нашел.

— Да как-то забавно очень. Несколько дней мне все не везло. Тогда я стал копать канавки в разных местах участка. Одна ушла глубоко в песок, копать там было трудно. Участок мой был когда-то руслом речки, и вода нанесла туда много камней. Эта канава стала прямо наваждением каким-то. Бывало, так наломаюсь, спину не разогнуть. Плюну, пойду оттуда, да почему-то все обратно ворочаюсь. Голову готов был на отсеченье дать, что в том проклятом песке ни крупинки золота нет, да как последний дурак все рыл да рыл что было мочи. Ну никак там не должно было быть золотоносного песка, а я все рыл… А потом — вот только что — лопата на что-то наткнулась, вроде как на какую мягкую породу… Я посмотрел, а она блестит — что твое золото. Я на него так и бросился… Вытащил — а это самородок! Я, как сам не свой, заорал, тут все и сбежались. Ну, а потом — прямо парад какой-то. Вот, свалилось такое богатство, а — я не знаю, чего с ним делать…

— А чего тут думать-то? Поезжай обратно в Монтану — пусть та дура побесится, — предложил кто- то из тех, кому довелось слышать историю Джима.

— Накопал или украл, это все одно! — снова невозмутимо изрек Голден.

Келлз побелел от злости, а Клив бросил на Гулдена быстрый понимающий взгляд.

— Ясное дело. Я сразу так подумал, — ответил он, — разделим, как… как договаривались.

— Ну уж нет, — возразил Келлз. — Ты один там вламывал, ты его откопал, тебе он и принадлежит.

— Знаешь, хозяин, давай тогда так сделаем: четверть тебе, четверть мне, а остальное всем поровну.

— Ни за что! — в бешенстве заорал Келлз.

Джоун тут же решила, что им движет не только чувство справедливости, но и желание не дать Гулдену поставить на своем.

— Джим Клив, таких товарищей я еще не встречал, — восторженно заявил Пирс, — от своей доли я отказываюсь.

— Я тоже, — сказал Джесс Смит.

— И я, — присоединился к ним Чик Уилльямз.

— Знаешь, Джим, — с великолепным презреньем добавил Бликки, — даже если б у меня совсем в горле пересохло, я все равно не стал бы брать свою долю.

Один за другим бандиты кто словом, кто жестом отказывались от дележа самородка, еще раз подтверждая ту простую истину, что и самым отпетым негодяям не чужды такие понятия, как честь и справедливость. Лишь Гулден с братией и ухом не повели.

— А мне плевать, что вы отказываетесь. Делить, и все тут! — пожирая глазами самородок, потребовал он.

С легкостью кошки Келлз бросился к столу и, стукнув кулаком, посмотрел Гулдену в глаза.

— Мало ли что ты говоришь, — заходясь от злости, прошипел он, — ты, Гулден, слишком много на себя берешь! Так вот что я тебе скажу. От этого самородка ты ни грана не получишь! Джим трудился, как последний мул. Найди он хоть миллион, я уж позабочусь, чтоб все до крупинки у него осталось. Видно, вы, бездельники, не понимаете, что Джим для вас сделал. Нашему делу он помог куда больше, чем ты или я. Его честная работа дала мне возможность играть роль честного человека. Все думают, что он помолвлен с моей дочерью. О таком прикрытии только мечтать можно было. Я занимаю в поселке видное положение. Попробуй-ка, скажи там, что Блайт — это Джек Келлз! Увидишь, что с тобой сделают!.. А теперь хватит! В этой игре карты сдаю я! Запутать Гулдена Келлзу не удалось — тот, видно, вообще не знал чувства страха, — однако силой и напором своей воли заставил его отступить.